КУДРЯШКА
Наконец-то удалось распечатать сезон. Раз пять уже съездил безрезультатно. На засеянные поля зверь наведывался только периодически, в разведку: как там пшеничка и рапс себя чувствуют? На заросших полях кабаньих следов полно, но бродят как попало, корешки разные да червячков копают. А травища - в рост человека, попробуй увидеть их там. Рапс, и тот вымахал такой, что вечер простояли, только хрюки да визги послушали: ни один пятак не мелькнул над зелёным морем.
А накануне с компанией выбрался на пшеничное поле, где колосья уже сладким молочком налились. Фермеры, конечно, молодцы! Пшеница стоит - по грудь. Но опять же, как бедным охотникам быть? Плотность колосьев такая, что за полосой шириной в ладошку уже ничего не просматривается. Мне старшой определил позицию метрах в ста от края огромного поля. Кабаны кишмя кишели вокруг. То на противоположном склоне в паре сотен метров стадо голов в семь-восемь мамок и прошло - годков проснуёт туда-сюда, мелькая кончиками ушей над золотой стеной. Мелкие между ними повизгивают, но их вообще не видно. То на границе леса какой-то шерстистый носорог вылезет, чавкает на всё поле, но тоже далековато, и определить, секач или свинья, очень трудно. Только полоска спины над колосьями и рыло время от времени вздёргивается. А очень сильный, порывами, ветер гоняет пшеницу волнами и не даёт прислушаться, чтобы понять, есть ли возле этого экземпляра поросята. То в 36 (тридцати шести!) метрах внезапно вынырнут три башки - мамаши и двух подсвинков. Но головы их пляшут и мелькают всего пару секунд, поскольку это они, как в цирке, на задних ногах поднялись, словив мой запах, и уточняют, где опасность.
Скрадывать кабанов не рискнул. На поле и охотников полно, только наших - трое. А кто ещё может на поле в одиночку вылезть и меня с кабаном попутать, только местным браконьерам ведомо. В общем, адреналина - море.
А результат нулевой. Но вчера приятель мой Саня и егерь Николаич по итогам тщательной разведки спланировали новую операцию. Поехали большой командой: четыре охотника и егерь. Николаич сказал, что места там всем хватит, поохотимся в удовольствие.
И точно: когда забрались в угодья и стали расставляться, в сердце сладко ворохнулось предчувствие удачи.
Несколько довольно обширных полей «под паром», с лесополосами по краям, заросли невысоким поповником, который народ обычно называет ромашкой. Этот сорняк задавил все наши традиционные высокие травы, а сам - чуть выше колена. Но в его белом море всё же проросли довольно приличные дорожки и островки пшеницы-самосейки от плохо собранного прошлогоднего урожая. Пшеница тоже невысокая. Но её много! А значит, хрюнделям есть смысл её навещать. И видно их будет неплохо. На просвет самосейка редковатая. Да ещё и луна нынче в три четверти, и небо чистое. Уж куда лучше!
Одно поле, вытянутое в овал, заняли мы вдвоём. Саня отправился к дальнему краю на вышку у границы леса. А я заехал в центр этого кабаньего рая, с таким расчётом, что до двух ближних сторон поля осталось метров по полтораста. Подо мной - Танк (в миру - «Ниссан Наварра») с укороченной базой и дюралевым кунгом, на крыше которого сделана простенькая стрелковая площадка с резиновым ковриком. Экипаж - командир-механик-водитель-стрелок в одном моём лице, довольном жизнью и свободой от жизненной рутины. Вооружение - «Меркель Хеликс», ствол 9,3x62, патроны PPU 18,5 гр, прицел «Пульсар 870» с дальномером, самодельная рогулька вместо сошки для стрельбы сидя.
Сторона справа но ходу машины - наиболее «кабаноопасная», к ней выходят языки лесополосы. Правда, ветер тянет по диагонали к этой перспективной стороне. Но, может быть, повезёт, выйдут звери на ближних просветах, за которыми виднеется явно заболоченный луг. Тоже местечко славное.
На соседнем поле настойчиво гавкает козёл: гон начался. Передразнил его пару раз, не удержался (молодой я ишшо, шестидесяти нет...). Но давно не практиковался, похоже, сфальшивил. Умолк рогатый, не повёлся. Ну и ладно, всё равно стрелять нельзя. А вот Саня - опытный охотник, наверняка понял, кто с козлом перекликался, может и по шее надавать за эту художественную самодеятельность.
По-летнему неспешно накатывают сумерки. Ветер сегодня не такой сильный. Это хорошо, поскольку он просто ледяной, и левое ухо, обдуваемое июльским (!) ветерком, ломит и начинает постреливать. Зато налетевшему гнусу этот ветерок по барабану. Мелкий мокрец лезет в нос и глаза, путается в волосах и ползёт за воротник. Некоторые вообще норовят поглубже в уши забраться, вампиры-спелеологи, блин! Скоро вся голова начинает гореть, как намазанная горчицей. Накомарник бесполезен, мошкарики мельчайшие. Решаю спасаться химией, один хрен: если кабаны словят мой запах, то им без разницы будет, чем я смазан. Крем «Москитол» в зелёном тюбике, купленный за бесшумность, оказывается полной фикцией. Прямо по свежей жирной белой полоске на моём запястье ползает мошка, а следом, как на разметку взлётной полосы, с гудением садится комар и сходу засаживает мне в шкуру свой хоботок. Что ж, будем терпеть.
И тут все напасти разом исчезают. Нет, конечно, и ветерок не потеплел, и гнус жужжит и лезет. Но из сознания моего всё это вылетает. Поскольку ТРЕСНУЛО! В лесочке, по диагонали от меня (и, к сожалению, прямо по ветру) ТРЕСНУЛО!!! И ещё раз, и ещё! И высыпали чёрные точки на край поля!
Двести двадцать восемь метров. Далековато. Видны крупные свиньи, видны прошлогодни: чёрных силуэтов за десяток. Но стрелять не стоит. Не только потому, что далековато для чистого точного выстрела. На таком расстоянии не отличить зверей надёжно. Ведь бывают и небольшие мамашки - рано созревшие прошлогодни. А накосячить не хочется. Не только из-за драконовского штрафа. С голоду не умираем, последнего соседа не доедаем, и брать грех на душу, видеть потом полудохлых осиротевших полосатиков - не по-человечески как-то.
Вползает мыслишка спуститься с Танка и обойти их справа, встав под ветер. Но сейчас ветерок поверху мой запах сносит. Спущусь - прямо над пшеничкой на них повеет. Ещё и Саня вдруг фонариком помигал. Мы договорились все перемещения по полю только с подсветкой делать. Видно, сам решил подойти к ним, он-то под ветром. Или мне сигналит, чтобы я не прозевал? Ладно, наберусь терпения, может, сами подойдут. Или другое стадо появится. Или одиночка из болота вынырнет.
Стадо рассыпается на три кучки и начинает медленно дрейфовать в мою сторону. Устраиваюсь поудобней, готовлюсь встречать. Но чёрный отряд вдруг начинает редеть. Тают кучки. Тихонечко (типа - мы тут просто покушать в кустики отошли) хрюндели по одному сваливают за бурьян по краю поля и в лесополосу за ним. В конце концов мамашка последней группки тревожно вздёргивает голову, громко фыркает и с грохотом ломится в лес со всем своим семейством. Неужели Саня спугнул, не утерпел? Ну, тогда ещё неизвестно, кто кому теперь шею намылит. Но нет, гляжу в бинокль: сидит на вышке. Значит, всё-таки словили кабаны мой запах. Разбежались как раз под ветром от меня.
Однако не всё ещё потеряно. Могут снова выйти, в ином месте. Поле большое. Или другие появятся. Времени полно, на таймере прицела - 22:05.
И точно: минут через пятнадцать совсем недалеко от меня и (ура!) с наветренной стороны начинается шебуршание и потрескивание в бурьяне у поля. Замираю. Радостная мошкара, которую даже сдувать и смахивать перестали, начинает пировать по всей площади моей схуднувшей за огородно-охотничий сезон физиономии. Терплю пытку, неподвижный, словно в полном коматозе. Но кабаны не спешат выходить.
Сердитая мамашка, повизгивая, порыкивая и рокоча с разными интонациями, что-то втолковывает своему шумному семейству. Все притихли. Пара минут тишины, и снова гневная тирада, на ещё более повышенных тонах. Не слушается кто-то, видимо. Разворачиваюсь еле заметно, не дыша, в эту сторону. Минут через десять на краю поля появляются всё же два кабанчика, один побольше, второй поменьше, но оба некрупные. И сходу начинают жрать. Именно жрать. Жадно. Перхая и чавкая, чавкая и перхая. Пятьдесят метров - не более! Кто это? Пол определить невозможно. Явно не похожи на высосанных, длинных, как щуки, свиноматок. Но и не треугольные матёрые секачи. Неслухи-подсвинки из стада? Отбившиеся секачики-прошлогодки? Хоть и невысока трава, но их опознавательные причиндалы понизу брюха надёжно прикрывает. Старательно рассматриваю поле вокруг них: не шнуркуют ли поросята? Минут пятнадцать шарю «Пульсаром», то включая подсветку, то выключая. Темнота не полная. Чёрные силуэты на белом фоне поповника и без прицела видны, а в прицел даже без подсветки - вообще отлично. Замечаю на загривке у кабанчика, что поменьше, стоящую дыбом кокетливую кудряшку - остаток зимней щетины. Так его и будем звать - Кудряшка. И стрелять надо его, по размеру - классический прошлогодок. Ещё взгляд на траву вокруг: шевелений нет, поросячьи глазки между стеблями не мелькают. МОЖНО!
И тут всё рушится! Видимо, неудачно передразнивая козла, я как-то задел его тонкие душевные струны. И он (КОЗЁЛ ТАКОЙ!) выбрал исключительный момент, чтобы со мной посчитаться. Внезапный дробный топот за спиной. Видимо, подбежал выяснить: кто тут ещё разгавкался? Но налетел на мой запах. И теперь, разоравшись на все окрестности, скачет, как взбесившаяся пружинка, в бурьян.
Кабанчики чётко понимают сигналы тревоги всей окружающей живности. А посему тоже мгновенно ныряют в спасительную полосу, от которой так предусмотрительно не стали удаляться. Мысленно чертыхаюсь. На выстреле были звери, и так прочухаться! Ладно. Надежда умирает последней. Козлы - паникёры известные. На тех же кабанов орут постоянно. Так что сильно эта парочка не должна испугаться. Проявить терпение - и высока вероятность, что они выйдут снова. Жду. За краем поля опять ворчит матёрая свинья. Но он выходит - пижон кучерявый, осторожно озираясь, на самый краешек полоски с пшеницей. Виден хорошо. Всё равно не спешу, ещё раз рассматриваю всё вокруг. Вот прогал, в котором он виден на две трети корпуса, если это всё же свинка - молодая мамашка, то поросята вокруг неё в такой траве будут видны. Однако всё чисто. Видимо, всё же боро- вок-прошлогодка.
Рогулька лежит за спиной, забыл про неё. Придётся с рук стрелять. Поудобнее упираю локти в колени, подвожу крестик к голове кабанчика, жду, когда повернётся боком. На такой дистанции можно бить чисто, в шею. Но что-то снова спугивает его, видимо, шорох при моём движении, и он опять скрывается одним прыжком.
Ладно, это мы ещё посмотрим, кто кого перехитрит. Я твои слабости просёк: ты обжора и неслух. Выйдешь снова!
И он выныривает. Но не на прежнем месте, а слева, уже почти за спиной. И трусит неспешно к дальнему краю. Осторожно разворачиваюсь, чтобы не спровоцировать его на рывок. Уже метров 120-130. Подхватываю рогульку, упираю карабин и ловлю хитреца в прицел. Он виден плохо, низинка, только хребтина мелькает. Вот ещё левее потрусил, 150 метров, на ветер наворачивает, сейчас тоже на мой запах попадёт - и рванёт! Опять я его прошлёпал!!!
Но тут-то Кудряшка и совершает роковую ошибку - останавливается на пару секунд, осмотреться. Левым боком ко мне, на фоне не очень высокой золотистой травы. Крестик «Пульсара» прыгает ему на спину, сантиметров на десять ниже холки и чуть правей. Так тяжёлая пуля, по прикидке, должна упасть за лопатку, под позвоночник. Не в тире со столика стреляю, снайперить не стоит. А с этой точки если качну чуть выше - вылетит хребет. Чуть ниже или влево-вправо - всё равно придёт по месту.
Буквы - штука медлительная. Писался этот абзац минуту, а продумалось тогда и сделалось всё - в секунду. В третий раз резину протянуть - был бы полным дурнем. Гаубичным басом бахает моя «девятка». И тут же глухое «ТУММ!» - будто боксёр по груше с песком лупанул. Чёрный силуэт падает вниз, прогнувшись, как от удара кувалды по спине. Над травой подпрыгивает раза два-три тёмная полоска: кувыркается или пытается встать. И вдруг кабан вскакивает всё же, и сумасшедший спринт - на форсаже! Но этот последний рывок уже не спасёт. Будто неведомая сила тянет голову бегущего зверя всё ниже и ниже... Вот он ныряет под травяной ковёр ничком. И тишина! Только перепонки в ушах от напряжения гудят и потрескивают.
Как теперь не потерять его в этом однообразном море белых цветов и жёлтых колосьев? Наученный горьким опытом прежних долгих поисков, перед выстрелом я чуть приподнял прицел вверх, зацепился по вертикали за приметную крону над лесной полосой. По дистанции тоже отдальномерить успел незадолго до выстрела. Но всё равно с Танка не спрыгиваю, держу точку, где исчез кабан.
Замигал фонарик: Саня ко мне топает. Это его школа: «Стрельнул - сиди, держи место. Я приду - помогу найти, если наведёшь точно».
Вынимаю магазин, выкидываю гильзу (перезаряжаться не стал, всё равно добавить бы не смог). Оставляю открытым затвор и для верности даже пальцем патронник пробую. Вот теперь можно в приятеля «прицелиться». Хоть и разряжен карабин, хоть и краем прицельного поля его ловлю, подальше от опасного крестика в центре, а всё равно неприятно, холодок по затылку... Но нужно вести его к точке рандеву с Кудряшкой. Направляю его чуть левей, поперёк трека бежавшего кабана. И минуты не проходит, как вижу: нашёл след. И уверенно топает, даже карабин свой не поднимает. Шагов через десять машет фонариком: есть, подъезжай!
Неизвестность томит, и прежде чем прыгнуть за руль, кричу:
- Кто?
- Кабан! Не козёл - точно.
Вот язва!
- Секачик?
- Свинка. Не боись: прошлогодка, нетоптанная...
Всё же Мисс Пятачок! Не зря ей интуитивно женственную кличку присвоил. Но от сердца отлегло. Такую стрелять можно. Всё нормально. Можно радоваться.
Грузим. Конечно же, из интереса пробежал по её следу от места стрела. Вот за что люблю «девятку»: дорожка так дорожка! На коленях ползать, красные капельки выискивая, очень редко приходится, если только стрельнул грязновато.
Собираемся у выезда с полей. Николаич, покашливая и посмеиваясь, говорит:
- Тут мне уже всё руководство охот- общества отзвонилось: кто стрелял, кого добыли?
- А они что, неподалёку были?
- Да нет, прямо из города звонили. Говорят, в домах стёкла повылетали, а у меня чуть машину не сдуло от твоей пушки.
- Да, - отвечаю гордо, - мой аппарат внушаить! Не ваши пукалки двенадцатые или триста восьмые, как у некоторых ...
А сам кошусь на Саню: заведётся или нет на наш бесконечный спор?
Нет, смеётся, провокация не удалась.
А чего и не посмеяться в хорошей компании друзей-охотников после удачного вечера? Пусть даже впереди возня с разделкой и короткий сон только под утро. Всё это ерунда. Заряд бодрости такой, что на неделю хватит. А там... Сезон ведь только начинается!