Гробокопатель
Аргумент мне показался очень и очень весомым. В конце концов, Африка - самый «охотничий» материк мира. А ЮАР - самая промышленно развитая страна этой части света. Так что - с чего бы ей выпускать плохие патроны?
Поэтому известие о том, что в начале лета Группа компаний «Охотник» приступает к импорту охотничьих патронов Pretoria Metal Pressing - то есть уже упоминавшийся РМР, - я воспринял как весьма положительную весть.
Конечно, самым положительным известием в нашем затянувшемся патронном кризисе я бы счел новость о налаживании отечественной линии патронного производства, соответствующей нормальным международным охотничьим (а не армейским) стандартам, но эта мечта, похоже, относится к категории несбыточных.
Поэтому я приобрел на пробу две упаковки патронов .308Win. - ProAmm и SP, где на коробке изображен куду.
«На пробу» - это потому, что Африка Африкой, но наш север остается нашим севером, и то, что находит широкое применение на юге, в тропиках, совсем не обязательно должно так же функционировать в наших приполярных районах.
Карабин под патрон .308 у меня своеобразный. Вернее, он не своеобразный, а как раз типичный для большей части территории России - «Вепрь-супер». В свое время он честно показывал патронами S&B «кучу» в семь сантиметров, а «Барнаулом» - в 11, но «дыроколом» я его назвать никак не могу. Но это - честный, безотказный, очень надежный карабин, который как минимум трижды спасал жизнь мне (при нападениях раненого медведя) и еще как минимум дважды уберегал клиента от серьезных неприятностей.
Так что мой «Вепрь» - это моя «артиллерия главного калибра» при охотах на бурого медведя на Охотском побережье.
Итак, первая пристрелка. Патрон РМР ProAmm, масса пули 9,72 грамма, дистанция 100 метров.
Серии по три выстрела. Радиус разброса - 4 сантиметра.
О! Такого мой карабин еще не показывал!
Делаю две серии по три и успокаиваюсь на этом. Патронов у меня не бесконечное количество, надо и медведям что-то оставить.
Весна в Приохотье выдается на редкость теплая, но многоснежная. Мишки на берегу есть, но не так что бы уж очень много - за день с борта катера мы встречаем штук пять-шесть (а в разгар сезона их бывает и 40-60). Охота идет нормально, и необходимости в страховке моим карабином у гостей нет (а стало быть, и патроны остаются неиспользованными).
Должен сказать, что, несмотря на сегодняшнее всеобщее увлечение мощными и крупнокалиберными патронами, я продолжаю считать патрон .308Win. и его старшего брата - .30-06 Springfield наиболее универсальными для всех российских условий, включая охоту на крупного медведя и лося. Я б добавил сюда и патрон 7,62x39, но боюсь быть обвиненным в серьезной ереси.
Но факт остается фактом - из оружия под патрон .308Win. я добыл самых крупных лосей в моей жизни, а также как минимум трех медведей массой свыше 400 килограммов, одного из которых - на дистанции меньше 10 метров.
Но повод применить .308 РМР по бурому медведю находит меня сам собой.
Наш катер приходит в губернский город М., и я по привычке наношу визит в охотуправление. Встречаю много хороших друзей, однокурсников, товарищей.
О чем могут разговаривать охотоведы на краю света?
Вспоминать совместные годы учебы, друзей, подруг, сплавы, походы, охоты, удачные и неудачные выстрелы.
И медведей.
- Кстати, - говорит Андрей, однокурсник. - Про медведей. Неподалеку в поселке С. один кладбище разрывать повадился. Айда, шлепнем?
Выпиваем по последнему стакану (а в управлении они в старых, алюминиевых, подстаканниках) чая, берем оружие, садимся в УАЗ. Настоящий заслуженный управленческий УАЗ - это рыбнадзоры ездят на новеньких «ниссан-патролах», нам, охотоведам, такая роскошь не по карману... Да и мы тоже - парни-ураган...
Точнее, были лет тридцать назад.
Кладбище стоит под сопкой. Она до середины заросла кедровым стлаником, ниже спускается обширная каменистая россыпь.
На кладбище старушка убирает могилы, меняет цветы в банках. Показывает нам раскопанные захоронения.
- Повадился, поганец, - вздыхает она. - Сперва с могилок подъедал то, что останется, - кутью там, конфеты, кто что оставляет. Потом дух учуял, раскапывать начал. Вот тут Сергей Семенович лежит, трассовский водила. Совсем молодой ушел, 47 лет всего. На девятый день зверь до него добрался, гроб разломал, утащил в кусты, там прикопал. А кладбище здесь кому нужно? Только нам, старикам. Мы втроем - я, Людмила Ивановна и Николай Николаевич - доковыляли до кустов, он нам как рявкнет оттуда! Но мы тоже - камнями начали кидаться, отогнали проклятого. Обратно Сергея Семеновича положили, где лежал. Никому нет дела, ни милиции, ни администрации... Мы им просигналили, никто даже перезахоронение не стал оформлять...
Мы уговариваем бабушку идти домой. Остаемся сидеть прямо в автомобиле, опустив стекла. Этого медведя такая мелочь, как автомобиль, не испугает.
Темнеет. Безлюдное кладбище живет своей жизнью.
Тренькает на ветру отвязавшаяся от оградки калитка.
Звенит, остывая, нагревшийся за день жестяной обелиск.
Жужжит между могилами недавно проснувшийся шмель.
С еще заснеженных сопок тянет холодным-холодным воздухом.
Супостатный зверь выкатывается из стланика, словно большой круглый шар, и катится вниз по серым камням к кладбищу.
- На камнях не стреляй, - шепчет Андрюха. - Никуда он не денется, пусть подойдет поближе. О-о-о, «никуда не денется» - это точно. Медведь шпарит к могилам как самонаводящаяся торпеда на шум винтов ничего не подозревающего транспортного корабля
- только в качестве датчика у него выступает нос. Мало какой датчик может сравниться с носом этого хищника по чувствительности - я как-то наблюдал, как медведь, неторопливо «писавший кренделя» по сугробам, вдруг радикально поменял поведение и как по линейке направился к брошенному трупу сохатого. Только труп тот располагался в двенадцати (!) километрах от места, где медведь его учуял.
Медведь проходит в дырку в кладбищенской ограде - секция ее упала и открыла свободный доступ к захоронениям. Я уже приладил перекрестье прицела на лопаточный бугор грабителя и «веду» его между могил, дожидаясь наиболее удобного ракурса.
До мохнатого метров тридцать.
Выжимаю спуск.
Есть!
Зверь валится с одного выстрела как подкошенный. Пуля, разломившись надвое, задней своей частью ломает позвонок, передняя, раскрывшись «цветочком», проделывает огромную, в ладонь, дыру на противоположном боку зверя.
Очень чистая смерть.
- Ну что, - говорит Андрей, - цепляй его за машиной, потащим на скотомогильник. Фотографироваться будешь?
-Да ну его. Это ж не охота, так - санитарный отстрел. Но патрон хороший, по такому зверю (а мишка не большой, но и не маленький - килограммов 150) работает отменно. Упал -даже не понял, что с ним случилось...