Почему опасные не всегда нападают?
Успешные охотники - мастера по применению разных способностей и талантов - чему-то учатся на долгом охотничьем пути, что-то достаётся им в дар от природы.
Лучшие среди хороших ещё и в лесу не заблудятся; и мастерство понимания леса возвышает их над собратьями низшего ранга. Лучшие охотники обладают пониманием привычек и поведения животных, на которых они охотятся. Могут они неплохо разбираться и в следах, и способны незаметно подкрадываться на удобную для выстрела дистанцию. Их не страшит охота на опасное животное, они умеют держать свой страх под контролем, но не рискуют понапрасну. Они уверены в своём умении разобраться с большинством охотничьих ситуаций. В общем, хорошие охотники - настоящие натуралисты широкого диапазона. Абсолютное снайперское мастерство не обязательно для успеха на охоте, быть пятиборцем тоже не нужно, а вот поддерживать хорошую форму важно. Но порой даже и сумасшедшинка помогает... при правильной дозировке.
Хорошие охотники с возрастом становятся лучше благодаря спокойной уверенности и выдержке, которые приходят с годами; а нахальным, знающим всё новичкам остаётся глотать пыль своей самоуверенности. Скромность становится важной чертой характера. Старым охотникам известно, что узнать что-то новое всегда возможно и никогда не поздно. Они знают, что малейшая деталь дополнительной информации представляет собой важную прибавку к их арсеналу знания. И наконец, старики прекрасно понимают, что, когда преследуешь по-настоящему опасное животное (которое может тебя затоптать, поддеть на рога или даже употребить в пищу), то качество их охотничьих знаний может определить разницу между успешной охотой и очень печальными последствиями. Такие дела!
Но это было всего лишь строгое предисловие. В контексте вышесказанного хотелось бы поразмышлять на тему: почему в большинстве случаев опасные животные убегают от охотника, в то время как некоторые другие - нападают. Мне самому когда-то всё это рассказали и велели поделиться, вдруг однажды кому-то будет полезным; мне-то точно пригодилось.
То, о чём я сейчас попытаюсь рассказать, не является общедоступной истиной. Мне самому оно далось с трудом. Ушли годы, прежде чем мне удалось рационализировать свои охотничьи впечатления, - а это многие годы в основном успешной охоты, но всё-таки на меня время от времени кто-то да норовил напасть. В конце концов до меня дошло, и я начал смотреть на многие вещи по-другому. По сути, моя охотничья карьера могла завершиться задолго до того, как я начал понимать причины, почему одни скорее нападут на преследующего охотника, чем другие. Надеюсь, что некоторым молодым, только вступающим на тропу большой охоты, эти соображения могут показаться интересными.
Рациональное объяснение, которое я собираюсь предложить, это интерпретация явления, достигаемого большинством охотников только в течение длительного периода времени. Иными словами, я хочу поделиться знаниями, которые впитывал в свою душу на протяжении последних 30 лет. Я даже не подозревал, что что-то там впитывается, но оказалось, кое-что осело. Многие считают, что инстинкт имеет большое значение. Да, имеет. Но мы не об инстинктах говорим, а об «ощущении», о «чувстве», которое охотник учится понимать только после того, как опасные столкновения начинают повторяться с определённой периодичностью. Многие опытные охотники при конкретных условиях уже предполагают, что животное, на которое они охотятся, будет вести себя вполне соответствующим образом. Последующее объяснение можно назвать коротким путём к пониманию действительности процесса большой охоты. И это важно; я сам обходился без такого знания довольно долгое время, действовал на так называемых инстинктах, в то время как по существу накапливал знание. Знание и понимание сильнее инстинктов. Особенно это важно для тех, кто всерьёз стремится охотиться на опасных животных Чёрного континента.
Первое, что необходимо понимать о животных (о всех, включая и человека), это то, что они (и мы тоже) опоясывают себя двумя невидимыми и часто меняющимися зонами. Эти зоны окружают их днём и ночью и во время всей их деятельности. Естественно, что сами звери не в курсе существования данных зон, но тем не менее они есть и работают, причём всегда. Такие зоны важны хо тя бы потому, что они определяют поведение животного по отношению к другим животным, в том числе и к охотникам. Эти зоны можно сравнить с двумя концентрическими кругами, один из которых значительно больше другого. Внешний круг - это «круг бегства». Внутренний - «круг атаки, или нападения». Картина проясняется, не так ли?
В существовании «круга бегства» легко убедиться. Например, где-то посреди поля стоит косуля или голубой гну, и вы пытаетесь приблизиться к этому животному. До какого-то момента оно будет за вами наблюдать, но, когда вы пересечёте какую-то невидимую линию, животное развернётся, взмахнёт хвостом и резко увеличит дистанцию. Через какое-то время оно остановится и повернётся лицом к «опасности», то есть к приближающемуся человеку. И будет стоять, размахивать хвостом, даже пощипывать травку - и наблюдать за вами. И если вы будете продолжать приближаться, животное повторит упражнение. Подобная реакция может воспроизводиться до того момента, когда зверь, обеспокоенный повторяющимся раздражением, просто убежит в более спокойные места.
Это же произойдёт, если вы попытаетесь приблизиться к оленю (где бы то ни было) либо к корове посреди пастбища, или к уличной кошке в любом городском переулке. Дистанция, на которую тот олень или гну постоянно подпускают человека, перед тем как убежать, практически не изменяется. Эта дистанция определяет самое короткое расстояние, на которое животное подпускает человека, оставаясь в спокойном состоянии. Такая дистанция представляет собой внешнюю грань «круга бегства» для этого конкретного животного.
«Круги бегства» у разных животных отличаются по размерам: они могут быть различны не только у животных одного вида, но и из одного стада. И разница будет ещё больше заметна, если сравнивать животных из разных популяций. Каждый опытный охотник осознаёт это явление в той или иной мере. И хотя «круг бегства» - это врождённое понятие, размер каждого индивидуального «круга» вырабатывается в повторяющемся процессе индивидуального познания.
А что касается охоты, то очевидно, что в районах, где охоты нет вовсе, дикие животные имеют «круг бегства» значительно меньших размеров, нежели живущие на территориях, где охота проходит регулярно. Доказано, что животные, на которых никогда не охотились, будут чувствовать себя спокойнее в присутствии человека, чем те, на кого охотятся постоянно. Последние рванут в побег уже лишь при виде человека, как только поймут, кто перед ними.
Среда обитания, рельеф также имеют значение. Дикое животное, стоящее в чаще, будет надеяться на то, что неподвижность и защитная окраска не позволят охотнику разглядеть его, и даже в тех случаях, когда на это животное уже неоднократно охотились. И оно может позволить охотнику подойти довольно близко, перед тем как решит убежать. Это же самое животное, стоящее посреди открытой поляны, гораздо быстрее примет решение о том, что пора соскакивать.
Но бывают и вариации. Животные, в которых часто стреляли из машин, бросятся в бегство, как только заслышат звук мотора. А звери, видавшие лишь пеших охотников, наоборот, подпустят машину довольно близко. К примеру, когда в Национальных парках проходили операции по сокращению, слоны не обращали внимания на машины туристов, не видя в них угрозы.
А вот наличие и размер «круга атаки» диких животных определить гораздо сложнее. Во-первых, он не только расположен внутри «круга бегства», но и обычно находится глубоко в центре этого «круга». И благодаря этому, охотнику очень сложно приблизиться к «кругу атаки» животного, так как если животное знает, что поблизости есть человек, то оно тут же убежит, как только граница его «круга бегства» будет нарушена.
Тем не менее «круг атаки» тоже существует. И охотник очень скоро в этом убедится, если ему удастся проникать незамеченным внутрь «круга бегства» и пересечь границу «круга атаки» данного животного. Если же вдруг и животное обнаружит охотника, то оно на него бросится и сделает это автоматически. Нападение в подобных случаях инстинктивно и неизбежно.
Вполне разумно предположить, что если животному известно о приближающемся охотнике, то ему никогда не удастся подойти вплотную к «кругу атаки». И, пожалуй, это и есть главная причина, почему большинство охотников не подвергается серьёзным нападениям даже во время охоты на самых опасных.
Большинство нападений происходит, когда человек (любой человек, не обязательно охотник) пересекает границу «круга бегства» животного и входит в «круг атаки», когда животное этого не подозревает. В таких случаях, если человек неожиданно застаёт животное врасплох на близком расстоянии, автоматическая реакция животного - нападение.
Нападение в подобных обстоятельствах - часть инстинктивного и мгновенного механизма выживания. В момент, когда столкновение с опасностью происходит неожиданно и на коротком расстоянии, животное испытывает шок от страха. И нападение является лучшей защитной реакцией животного.
Попытайтесь представить, что вы бы сделали в такой ситуации: вы сидите спокойно у себя дома, занимаетесь делами, никого не трогаете, и вдруг, откуда ни возьмись, прямо у вас перед носом появляется чужак, да ещё с явно дурными намерениями. Мгновенный страх сжимает ваше сердце тисками, но автоматическая реакция заставит вас ответить инстинктивной агрессией на внезапную угрозу и таким образом защитить себя.
При подобных обстоятельствах животное не принимает осознанного решения о нападении на незваного пришельца. Атака мгновенна и инстинктивна. Но она ни в коем случае не является местью или возмездием. И если человек сможет отпрыгнуть в сторону или каким-то другим способом удалить себя с пути панического бегства данного животного, то перепуганный зверь, скорее всего, промчится мимо и будет ещё долго бежать без остановки.
И эта спонтанная реакция-ответ на нарушение границы «круга атаки» стала причиной, почему некоторые животные приобрели несправедливую репутацию «неспровоцированных агрессоров». Например, чёрный носорог, оказывается, совсем не такой драчливый, как его представляли со времён незапамятных. Как и большинство диких животных, он обычно предпочитает убежать от человека, а не нападать на него. Тем не менее мир считает, что чёрный носорог просто от природы такой воинственный. Чтобы понять это противоречие, следует разобраться и попытаться понять поведение чёрного носорога. Чёрный носорог - ночное животное. Ночь они проводят в поисках пищи, днём, в пик жары, залегают в самой непроходимой чаще. И сон их настолько крепок, что человек может легко забрести в «круг атаки» носорога. Это порой происходит абсолютно неожиданно для обоих участников встречи.
Когда чёрный носорог, даже тот, на которого человек никогда не охотился и который мирно и крепко спал, вдруг неожиданно оказывается потревожен, то его первой реакцией всегда было слепое нападение на потревожившего его покой. И если он промахивается, то обычно продолжает убегать. А вот реакция на подобное беспокойство со стороны носорога, на которого активно охотились, будет более непредсказуемой. Справедливости ради следует также отметить, что чёрный носорог очень близорук, зато у него великолепный слух и замечательное чутьё. Поэтому, когда его потревожат, он бросается на звук или запах, но обычно продолжает свой забег в сторону, ему одному известную. У него и с мозгами не очень хорошо.
Здесь мы можем сделать вывод: более опытные и умелые охотники чаще подвергаются нападению со стороны животных, чем их менее компетентные коллеги. Причина очевидна: они способны приблизиться незамеченными и оказаться по ту сторону «круга атаки».
Попробуем разрушить один из старых мифов. Раненые звери вовсе не самые опасные. Допустим, охотник ранит животное и преследует его, чтобы положить конец неприятному процессу. Так скорее животное, которое не было ранено, бросится на охотника, особенно если процесс погони затягивается. Иными словами, здоровое животное, преследуемое охотником весь день, скорее перейдёт к нападению, чем то, которое было ранено утром. Но это спорно.
Первоначальная реакция здорового животного на постоянное преследование - расширить зону своего «круга бегства». Этот значит, что оно будет стараться увеличивать дистанцию между собой и преследователем-охотником. И малейший звук или ничтожная молекула запаха последнего будут достаточны, чтобы послать животное в галопирующий бег.
И вот день тянется, и животное начинает осознавать, что в покое его не оставят, и в нём начинает закипать злость. Это приводит или может привести к тому, что «круг атаки» данного животного серьёзно увеличивается; и порой самые опытные и чувствительные из нас способны уловить эту перемену. В конце концов злость зверя перерастает в ярость, и «круг атаки» совпадает с границами «круга бегства», который в подобном случае прекращает своё существование.
Когда преследуемое животное достигнет подобной степени отчаяния, оно будет искать наиболее густые и непроходимые заросли, чтобы напасть на охотника из засады. И это животное в полной тишине, но целенаправленно, с жаждой жестокой мести и с чётким планом нападения, будет ждать самого удобного момента, чтобы достойно отомстить своему двуногому преследователю.
ЭТО животное не убежит, если первая попытка нападения сорвётся, как обычно поступает дикий зверь, застигнутый врасплох. Наоборот, будучи возбуждённым до состояния слепой ярости и напичканным адреналином жажды мести, такой зверь сам превращается в охотника, и охотник становится предметом преследования, а иногда и добычей. И нет ничего инстинктивного в нападении, которое планирует это животное. Цель - убить человека, преследовавшего его весь день. Зверь хочет уничтожить источник и причину своих страданий. И ежели первое нападение столь отравленного злобой зверя срывается, он тут же будет стараться исправить свою ошибку и приложит все усилия, чтобы достать своего противника. Он будет неистово повторять свои попытки, чтобы в итоге убить охотника. И это может превратиться в кровавое противостояние, где выйти победителем может любой.
Африканский буйвол заслужил абсолютно подтверждённую репутацию мастера по планированию особенно злобных нападений на охотников. Но большинство африканских животных поступят точно так же, если их спровоцировать подобным образом.
Животные с лёгкими поверхностными ранами, когда их преследует охотник, ведут себя, так же, как и совершенно здоровые. Тем не менее они предпочитают убегать, прятаться и снова убегать, если их поднимают. И если они нападают на охотника, то это значит, что их довели до определённого порога гнева и они будут стараться подловить охотника из засады.
Большое опасное животное, получившее глубокую проникающую рану, будет вести себя иначе. Это животное страдает от боли, причём сильно. К тому же оно прекрасно осознаёт, что именно преследующий его охотник является причиной боли, и никак не хочет получить повторную дозу того же «лекарства». И если подобное животное ещё способно сопротивляться, то страх вызовет расширение его «круга бегства» и одновременно сузит «круг атаки». И благодаря тому, что животное полностью осознаёт факт преследования и в то же время настроено исключительно на побег; его «круг атаки» практически исчезает. Такое животное с тяжёлой раной будет стараться избежать повторной конфронтации с охотником любой ценой. Оно встанет с лёжки при первом же намёке на то, что охотник приближается. Даже крик птицы, донёсшийся издалека, заставит животное перебраться в другое место. Но оно не бросится в побег, как поступил бы потревоженный, никем не раненный зверь. Если раненое животное спугнуть (а это произойдёт на большом расстоянии, потому что такое животное очень внимательно и осторожно), то оно спокойно встанет со своей лёжки и бесшумно уйдёт. И будет продолжать уходить медленным, стабильным темпом от одного укромного места отдыха к другому. Оно будет уходить по ветру и всё время прислушиваться, принюхиваться к возможным звукам/запахам своих неутомимых преследователей.
Крайне разочаровывает и раздражает любого охотника, когда во время преследования подранка, он время от времени видит свою жертву. И особенно выводит из себя следующее: ты шёл, полз, бежал и вот уже слышишь тяжёлое дыхание своей добычи... но ты так устал, что сам пытаешься в этот миг восстановить своё дыхание, да и пальцы дрожат. А тем временем зверь встаёт и исчезает в более густых зарослях до того, как ты успел произвести завершающий выстрел. В такие вот моменты опытный охотник молит преследуемое животное о нападении.
При подобных обстоятельствах итог будет зависеть от эффекта раны, и этот итог даже можно предсказать, но только отчасти. Преследуемое раненое животное начинает всё больше и больше слабеть, потеря крови и боль лишают его энергии. И скоро ему становится совсем плохо. В результате оно начинает осознавать, что стряхнуть преследователя с хвоста не удастся.
Когда дело переходит в эту стадию, раненое животное принимает решение встретить врага лицом к лицу. Но не от ярости и гнева, а из чувства страха и отчаяния. Нападение такого ослабленного погоней животного не столь опасно и целенаправленно, как нападение разъярённого и здорового зверя. Раненое животное атакует на четырёх «цилиндрах» из шести. Ну и естественно, что атакующее раненое животное гораздо легче убить.
Поэтому и можно назвать мифом рассказы о том, что раненое животное является самым опасным. Раненый буйвол очень опасен, особенно когда его бесцеремонно преследовали с самого утра. Но, по мнению многих заслуженных профессионалов, в густом буше вовсе не раненый буйвол - самый опасный зверь.
Но даже здесь без исключений не обойтись. И таким исключением является раненый африканский буйвол (Саре buffalo). Очень часто складывается впечатление, что очередные 400-500 гран свинца не отнимают у него силы, а прибавляют. На редкость сильный, жизнелюбивый и мстительный зверь.