В компании с молодыми да и просто любознательными охотниками среди наиболее часто задаваемых вопросов звучат: «Какой карабин лучше выбрать?», «Какую оптику поставить?», «Какими патронами кто стреляет?» Да еще: «Что вы (более опытные) ездите во всякие Африки, что вам, здесь охоты не хватает?»
Действительно, что люди находят такого на Черном континенте в плане охоты и почему почти каждый скопивший немного деньжат ищет способа хоть одним глазком поприсутствовать на заморской охоте? Во-первых, никто пока не отменял элементарной любознательности, в смысле просто «посмотреть мир своими глазами». А во-вторых, среди всех заморских стран и континентов именно Африка, во всем ее разнообразии климатических поясов, уровней комфорта и истории, считается «охотничьей Меккой», сформированной в качестве таковой, начиная с самых первых дней освоения. Все очень сложно и в то же время достаточно просто.
Какую охоту все мы знаем? Все наши охоты трудовые и честные, если не омрачаются вынужденными разборками с пьяными егерями, тяжелым осадком от заведомо абсолютно пустых загонов, отсутствием лодки и вообще картиной «не ждали», когда найденный после долгих поисков охотовед заявляет, что выданная где-то «в центре» путевка для него ничего не значит, а у него вся база уже занята другими охотниками. Неизбежна и борьба с «зенитчиками», бессмысленно размещающимися на каждом квадратном метре на гусиной охоте, и стрельба по камышу с риском для вашего здоровья со стороны соседей, и, в случае удач и, многочасовой вынос по частям лося из болота. Вспомнили? Зато какое счастье — побывать на любой охоте, полюбоваться красотой русской (белорусской, украинской, латвийской, казахской и т.д.) природы, после трудового дня сесть с коллегами за импровизированный стол или у костра и, достав из багажника заветную бутылочку, предаться задушевным разговорам, вспомнить былое...
Это то, ради чего имеет смысл жить. Одни охоты чередуются с другими: весенний гусь, подсадные, шалаш на тетеревов, тяга, глухарь, потом самец косули с подхода, кабанчики на протяжении всего лета, к осени опять водоплавающие, но уже влет, открытие по медведю, а потом коллективные охоты на копытных на протяжении всей зимы, а также зайчики и тетерева на лупках и, если повезет, облава па волка. Это даже не упоминая лягашачьей радости и, по возможности, более дальних поездок куда-нибудь в горы или на варминт в степи. Да разве все можно перечислить?! Эти циклы можно повторять до последних дней, пока еще можешь держать в руках оружие, разве что в преклонных годах замещая подход на добычу тех же кабанчиков с вышки и исключая явный горный экстрим. Ну в какой-то момент случится плавное перетекание с водительского сиденья на пассажирское, уступая многочасовое управление автомобилем подросшему сыну, зятю, внуку или просто хорошему, более молодому товарищу. Если повезет. Тогда захочется вспомнить что-то особенное, рассказать, поделиться ощущениями. И вспомнится обязательно что-то только самое хорошее, так устроена, слава Богу, наша память. Вспомнится удачный выстрел из гладкого по бегущему лосю, почти наудачу, метров со 100, и как сохатый закувыркался, как при замедленной съемке, на бегу, с перебитым позвоночником. Вспомнится, как не стал стрелять своего последнего глухаря, ограничившись фотографией на память. Вспомнится, как положил двух или даже трех стоящих в ряд подсвинков одной пулей из карабина. И архар, покатившийся с противоположного склона в 470 метрах, пораженный последней оставшейся пулей, и на последнем издыхании измученного многодневным переходом при отсутствии кислорода тела. И обязательно вспомнится африканская охота. Любая, но если она была в вашей жизни. Обязательно. Это я вам обещаю.
В чем же такая популярность Африки? Что люди забыли на этой, в полном смысле этого слова, чужбине? Попробуем разобраться. Вес бесчисленные колонисты, используя примитивный труд местного населения, осваивали ее для себя и под свои привычки: и англичане, и немцы, и французы, и голландцы (буры), а в северной части арабы, евреи и римляне.
След от этого остался в виде границ между нынешними африканскими странами, часто являющимися и границами языковых территорий. В наследство остались, в дополнение к коренным африкаанс и суахили с различными наречиями, основные европейские языки по месту бывших соответствующих колоний. Но что колонизировать, если природные ресурсы (нефть, алмазы, драгоценные металлы) распределились по континенту неравномерно? Драка за богатые месторождения рано или поздно закончилась, Осталась идеальная с точки зрения растительности и животного мира территория, простирающаяся на много километров к северу и югу от экватора. Когда в одной части материка лето, в другой зима и наоборот! Конечно, африканская зима не ровня пашей, но на мысе Доброй Надежды живут пингвины и не редкость — снег. Флора практически непрерывно растет и снабжает обильнейшим кормом бесчисленные стада самых разнообразных животных, соответственно взращивающих потомство не посезонно, как у нас, а непрерывно круглый год! Антилопы здесь даже не сбрасывают рога всю жизнь: они оказываются востребованными без перерыва!
Ну максимум — потребуется пройти со стадом вслед за временем года, в поисках воды и более сочной растительности, несколько сотен километров, что для копытных — вовсе не крюк... Вот тот неисчерпаемый природный ресурс, на который наткнулись здесь колонисты. Нигде в Европе, Азии и даже в Сибири не сыскать такого благополучия в самовосполняющейся фауне и разнообразия ее видов. И колонисты охотились, и воспитывали обслуживающий охоту персонал из местного населения. Эта культура не только сохранилась по сей день, но и отточена до совершенства. Если мы имеем дело со следопытом-проводником, то он способен многие часы идти по жаре, находя микроскопические капельки крови то под перевернутым листиком, то па макушке трехметровой травы лучше любой охотничьей собаки. Как не вспомнить все потуги разобрать след подранка по чернотропу на родине?! А там среди тысяч отпечатков следов на песчано-каменистой почве трекер безошибочно видит один свежий и определяет трофейные качества его владельца, а по температуре фекалий уточняет с точностью до получаса давность происхождения. Если мы говорим об организации охоты, то видим идеальную группу, включающую, кроме охотника-клиента, обязательного Профессионального охотника (именно так; с заглавной буквы), отвечающего своей лицензией за безопасность, координацию действий и соответствие трофея установленным нормам (в большинстве стран запрещена стрельба самок и молодых самцов), одного-двух следопытов, водителя грузовичка и в некоторых странах государственного охотинструктора, фиксирующего при помощи GPS-гтриемника точную точку отстрела животного.
Если речь идет о легком перекусе в ходе охоты, то вас усадят в тени подходящего дерева за покрытый скатертью и сервированный по всем правилам складной стол, предложив широкий выбор закусок и напитков. Здесь все заточено на охоту и на удобство охотника, единожды ошибившийся проводник будет тут же заменен на другого, стоящего в очереди, из его деревни. Никого не надо воспитывать, убеждать воздерживаться от спиртного, уговаривать поискать подранка и т.д. До сих пор помню, как получил по рукам от хозяина территории, попытавшись поначалу по привычке помочь с погрузкой реквизита в грузовик: «Ты приехал охотиться? Вот и охоться! У каждого свой круг обязанностей и не следует его нарушать». Действительно, круг обязанностей очень четко отрепетирован, наверное, даже на «подкорковом» уровне. Все построено так, чтобы устроить приезжему охотнику Праздник Охоты, избавив его от любых забот и хлопот, позволить полностью и без остатка отдаться стихии своей страсти. Не приходится задумываться ни о выносе мяса (для местного населения это праздник, и, видимо, это одна из мер государства по борьбе с браконьерством), ни об организации отдыха в лагере. Да и охотиться действительно есть на кого, приходится только выбирать. Вот почему африканская охота — всегда праздник.
Конечно, если сравнивать охоту в Намибии или ЮАР с охотой в Камеруне или тем более в Танзании, она разная. Разная по степени цивилизованности в базовом лагере, климатическим условиям, уровню потенциальной опасности. И это хорошо: всегда хочется освоить что-то новое. И новые звери в новой местности, и жесткость условий охоты лучше воспринимать постепенно. Но в любых условиях там можно быть уверенным, что за палаткой будет устроен импровизированный душ с нагретой своевременно водой и удобный сортир, а по возвращении в конце дня вам подадут охлажденное в холодильнике влажное махровое полотенце. Наверное, я бы не смог жить в Африке постоянно. Да это и не нужно. И дело не только в том, что здесь другой климат, питьевая вода только из бутылок или ощущается ностальгия по родным березам, соснам и елочкам.
Просто праздник должен оставаться для души именно только праздником. Нужно год, другой или даже третий получать счастье от привычной охоты на родине, на милых сердцу кабанов, лосей и косуль, чтобы потом захотеть отвлечься от всего этого и, зажав «жабу» в кулак, вновь поехать на Черный континент за новыми впечатлениями. Это точно так же, как запах мандаринов, который в детстве однозначно ассоциировался с новогодними праздниками. Сейчас, в пору всеобщего изобилия, то ли мандарины уже не те, то ли их доступность в течение всего года тому виной, но исчезло то светлое, радостное предвкушение Праздника. Так и Африка — не должна она быть ВМЕСТО родных лесов, полей и гор, а лишь в ДОПОЛНЕНИЕ, изредка и именно в качестве некоего бонуса. Ну надо же когда-нибудь в этой жизни попробовать что-то хорошее! А попробовав раз, как правило, человек «подсаживается» на это хорошее, как на наркотик, но в хорошем смысле. И становится Африка таким праздником. Но не более того. Кто сможет — попробуйте, не пожалеете. Уж не знаю, объяснил я или еще более запутал...
Ни пуха ни пера!
