Морская горная охота
Ну, что, здесь сталкиваются сразу несколько климатических феноменов: холодное течение, омывающее восточное побережье России, относительно МЖ высокие широты и соседство огромного края вечной мерзлоты. Как сообщил нам тот же проводник, каждые семьдесят пять метров превышения над уровнем моря в этих краях равны в климатическом отношении ста метрам в южном поясе. Иначе говоря, три тысячи метров в районе Магадана равны четырём с половиной тысячам где-нибудь в Киргизии.
Впрочем, во всём регионе есть всего одна вершина высотой в три тысячи метров, и она находится не на берегу моря, а далеко в глубине материка. А здешние вершины с трудом дотягивают до высоты в километр, хотя круты и опасны по-настоящему. И ещё: вся земля здесь покрыта горами, с редким-редким вкраплением речных долин. Всё это рассказывает нам директор охотничьей компании Александр, в то время как наш катер покидает бухту Нагаева и выходит, огибая полуостров Кони, в Охотское море.
Охотиться в горах, понимаете ли...
Горы, величественные и суровые, плывут по левому борту. Кажется, что ничто живое не может удержаться на их изломанных обрывистых каменных склонах, за которые с трудом цепляются редкие кусты кедрового стланика - ползучей карликовой сосны, словно шерстью покрывающей все местные возвышенности.
Мы держимся на значительном удалении от берега: где- то около ста двадцати километров здесь идут сплошные особо охраняемые природные территории - сперва заповедник «Магаданский», потом заказник. И только потом начинается охота!
Охота в конце мая на этих берегах - мероприятие в значительной степени ночное. Ночное - потому что бурый медведь преимущественно сумеречный зверь, и крупные трофейные самцы предпочитают выходить на морской берег на грани темноты. Собственно, здесь вся ночь и есть эта «грань».
Ибо мы охотимся на широте Санкт-Петербурга, и ночи уже почти «белые». Едва чуть-чуть темнеет, медведи появляются повсюду: на скалах, на зеленеющих под скалами лугах, на самом морском берегу, где они ковыряются в морских выбросах, доставая рачков, снулую рыбу и моллюсков. Проводники спускают с борта судна два «Зодиака», и мы устремляемся за добычей.
На ближайших скалах наблюдаем баранов. Несколько хороших рогачей упрыгивают, как блохи, по камням, метрах в семидесяти от самого уреза воды. Местные утверждают, что сейчас, весной, эти звери часто выходят прямо на морской берег - лизать солёные камни. Вот тебе и чисто горный вид - охотский подвид снежного барана! Но, сейчас, увы, не сезон...
Лодка причаливает неподалёку от устья небольшой речки, где каменные великаны, угрюмо склоняющиеся над водной гладью, отпрянули друг от друга, образовав небольшую долинку. Мы устраиваемся на бровке берега и начинаем ждать. Ждём. Но недолго. Крупный медведь появляется, выходя по берегу распадка, вальяжно переставляя лапы и оглядываясь по сторонам. В это же время на другой стороне долинки появляется другой зверь, по массе и габаритам
схожий с нашим. Обоих проводник признаёт «стрелябельными», однако выводит на ближнего. Неизменный и верный Blaser с патронами РМР 9,3x62 не подводит: зверь, битый по месту, ложится сразу.
