За селезнями таёжных речек

Короток весенний сезон в средней полосе, и так хочется продлить его. Причем не просто продлить, а вдали от суеты и спешки охот вблизи мегаполисов отдохнуть наедине с природой и самим собой. Ехать, правда, для этого приходится  все дальше или забираться в места все глуше.

Много лег каждое начало мая я езжу на север: сначала в Карелию, потом в Архангельскую область и на северо-восток Вологодской - послушать глухарей, постоять на тяге не полчаса - сорок минут, как в Подмосковье, а часа полтора - два... К гусям я что-то в последнее время охладел, хотя шанс на- манить духовым манком случайную стайку, конечно, не упускаю. В гусиной охоте на северах романтики немного: залез на каракатах в болото и сидишь, ждёшь «волны». А пошёл гусь - только не зевай, не проспи и держи патроны сухими. Главное, вовремя остановиться, а то можно потом так и не вывезти добычу, протушить и скормить медведям, бывало тут с местными и приезжими хапугами и такое. Ну а если не попал на пролёт, прошла первая волна гуся до открытия, а вторая задержалась погодой - так ничего и не попишешь: просидел ты своё недолгое весеннее счастье по колено в болоте с водкой наедине...

Другое дело - охота на таёжных речках и речушках. Их очарование ни с чем не сравнить. Они же являются центром кипения всей северной весенней жизни. Всех зверей и птиц тут встретишь, если будешь вести себя тихо. Даже гуси, которые летят на северо-восток к своим гнёздам вдоль «магистральных» рек и крупных болот, регулярно посещают устья и поймы небольших лесных притоков и даже задерживаются в таких местах на несколько дней. В нижнем течении таёжных речек, притоков таких больших рек, как Сухона или Юг, во всех поймах раньше были луга. В таких местах первыми образуются разливы, на которых водоплавающая дичь появляется ещё до того, как пройдёт лёд на больших реках, обычно задолго до открытия охоты. Основной пролёт «северной» птицы происходит сразу после ледохода и как раз по таким рекам, как Сухона, Северная Двина и её крупные притоки. Но меня он мало заботит: большие реки с их огромными разливами требуют хорошей лодки, а значит, и круглосуточного за ней бдения, возни и всё той же суеты, которая после средней полосы уже вот где. Главное, всё это ради чего? На гуся всё равно поохотиться нормально вряд ли дадут: тут таких желающих тоже хватает, - а ради пятка селезней в день устраивать все эти водно-моторные танцы с бубном просто смешно. Поэтому я не придаю особенного значения массовому пролёту водоплавающих и не считаю нужным описывать, как он проистекает на северо-востоке Вологодской области. «Моя» птица в любом случае будет - независимо от того, пришла ли весна в середине апреля или в самом его конце (охота открывается 1 мая).

В чём, на мой взгляд, одно из основных отличий весенней охоты на селезней на малых таёжных реках? Именно тех отличий, которые могут заставить впервые попавшего в эти края охотника принимать неверные решения и совершать неправильные действия? Дело в том, что пролёт здесь часто незаметен, скрытен, как сама северная природа, неброская, ненавязчивая, открывающаяся только терпеливому созерцателю. Если в устьях, на больших разливах при впадении малых рек, ещё можно классически обнаружить скопление и активность уток, то при обычных разведках речек вверх по течению вообще может показаться, что они пустые. Но это не так, просто птица тут в основном уже относительно «местная» и может вести себя тихо, даже когда её довольно много. Утка (кряква, свиязь, чирок-трескунок и свистунок, реже широконоска и шилохвость, которые предпочитают держаться ближе к большой воде) собирается тут на глухих лесных старицах, на небольших разливах, просто в полосе затопленных поднимающейся водой кустов вдоль русла, причём держится большую часть дня тихо: мало перемещается и мало переговаривается, а сидит при этом очень крепко.

Сколько раз бывало, когда уезжавший вверх по реке на глухариные тока сосед, вернувшись, рассказывал: «Утки нет! На 15 км три пары всего поднял». На самом деле на таёжных речках утка, даже сидя в затопленных кустах в пяти метрах от русла, очень часто просто не обращает внимания на лодку. Да что там лодка! Сколько раз случалось, пробираясь вдоль самой речки, поднимать селезней и уток буквально из-под ног. А есть места, где за плотным ельником удавалось подойти на 20 метров к стайке свиязей на разливе и любоваться их весенними играми. В общем, как бы вас ни убеждали местные лодочники и рыбаки, что «утки нет», проверять надо только самому. Делаю я это обычно днём, часов с 9 (солнце встаёт примерно в 4), только пешком. Осторожно пробираюсь вдоль речки, держась по возможности не у самой воды, каждые метров 100 (а то и 50 в местах, где русло сильно петляет) делаю остановку, чтобы поманить, посмотреть и послушать. С паузами имитирую кряковую квачку, грубое «карканье» утки-свиязи и гнусавое «крря-кря-кря» уточек-чирков. Лучше всего днём реагируют на манок кряковые, селезни-одиночки могут прилететь сразу и без отзыва плюхнуться прямо к вам под берег (затем и следует манить не от воды, а из леса - чтобы дать потом селезням спокойно уплыть, иначе, если такого вспугнуть, он уже будет осторожнее). Ещё надо учитывать, что днём селезень летит на манок в основном только тогда, когда сидел недалеко, в пределах 50-70 метров - на более дальнее расстояние днём он летает неохотно и даже не всегда откликается. Это тоже надо принимать во внимание обязательно, более того, от этого во многом зависит тактика охоты: часто на относительно небольшом участке речки я подготавливаю несколько (до пяти) укрытий на расстоянии от 200 до 500 метров друг от друга. Это потому, что охота часто выглядит так: пришёл, замаскировался, высадил подсадную, проорал в манок «приветствие» - и сразу свист крыльев, плюх! Селезень плывёт к утке, которая даже рта раскрыть не успела. Дальше мысль: «Ну, сейчас начнётся!» Сидишь полчаса, час, а оно всё не начинается. Просто места вдоль рек могут быть настолько компактными, что та птица, которая не прилетела сразу, от выстрела сразу перемещается метров за 200 и дальше и не возвращается. У всех селезней и уток на речке несколько излюбленных мест жировок на участке от километра до 5-6 км. Поэтому если в течение минут 15-20 никакой активности нет, несмотря на работу подсадной или манком, надо смело менять место, причём отойти порой достаточно всего метров на 200.

Хотя классикой охоты с подсадной считается утренняя охота, вечера на таёжных речках, несомненно, интереснее. Именно после заката солнца можно в полной мере составить впечатление, сколько же на самом деле в округе птицы, и, бывает, сильно удивиться. Как-то несколько лет назад, когда открытие охоты совпало с пиком паводка, я несколько дней подряд охотился на большом разливе недалеко от устья. Первое утро было удачным, на второе я сменил место, на третье - опять перебрался метров на 150 в сторону... Всё это происходило вокруг куртины частично затопленного березняка размером 300 на 200 метров. Т. е. такого размера, который вроде бы должен полностью «пробиваться» и подсадной, и хорошим манком. Так вот, за три утра (в ожидании пролёта) я добыл около дюжины селезней разных видов и считал, что птицы тут больше не осталось - только вдоль русла изредка мотались вверх-вниз несколько пар свиязей. В тот же вечер я решил постоять тягу у речки, а до этого посидеть часок в скрадке. И вот на закате селезни как начали в полном смысле слова сыпаться! В основном из затопленного березняка, который я считал вообще уже пустым, поскольку активную птицу оттуда уже давно всю, как мне казалось, добыл. Причём после захода кряковые стали вести себя совсем не так, как утром, гораздо смелее - без диалога и без облёта садились к чучелу и даже прямо к скрадку. В общем, на тягу я не пошёл - добыл пять штук, а потом ещё сидел и считал, пока сумерки позволяли. В итоге на месте, где я охотился уже третий день и где все разливы, казалось, уже изучил, преспокойно обитало ещё 8 или 9 кряковых селезней, два трескунка и стайка чирков-свистунков. Это именно та птица, что сидела по местным затопленным кустам и лесам: ту, что шла сверху и от устья, на фоне зари над руслом можно было хорошо отличить. А «местная» утка прилетала вся или из-за спины из леса, или с разлива с той стороны - тоже из леса и низом.

Ещё стоит сказать о выборе места для охоты, поскольку мои товарищи-охотники, не имеющие «лесного» опыта охоты на селезней, часто при виде моих скрадков оказывались в замешательстве. На озёрах, больших речных разливах и болотах мы привыкли выбирать место с хорошим обзором и большим сектором стрельбы по относительно открытой воде. На «моей» таёжной речке у меня есть несколько излюбленных мест в лесу практически без обзора. Это обусловлено тем, что чем глуше место и гуще заросли, тем спокойнее ведёт себя птица. (И тем проще выманить её даже с 30-40 метров буквально на себя тихими звуками манка.) Лучше всего в этом плане затопленный лес: тут даже без  укрытия селезни могут прямо падать на голову, главное, не делать резких движений. Случалось, что садилась пара: я стрелял по селезню, а взлетевшая птица также оказывалась селезнем. Так она отлетала метров на 50, минут за 5-10 «приходила в себя» и приплывала на манок прямо к первому битому селезню! (Что характерно, выманить эту пару из леса чуть ранее не удалось: она даже не показала своего присутствия, хотя я манил с другого берега всего метрах в 70!) Вообще, таёжная местная утка большую часть суток избегает открытых мест, даже если это укромный, на взгляд охотника, разлив. Может быть, выгоднее сесть не на самом таком разливе, а у узкой протоки, соединяющей разлив с рекой или старицей. Перед охотником может быть всего-то какая-нибудь канавка в три метра шириной под высокими соснами и узкий край воды, выступившей из затопленного кустарника. И утка, особенно кряковая, будет падать сюда гораздо охотнее, чем к чучелу или подсадной, высаженной на разлив с хорошим обзором.

С чем именно охотиться - с чучелом и манком или с подсадной - это дело вкуса. Результат охоты от этого не зависит. Одно время мне было интереснее манить самому: всё-таки это более активная охота, плюс умение ещё должно быть. Да, раз уж зашла речь, то манок для такой охоты, конечно, лучше всего подходит класса Timber - негромкий и с максимально хорошей реалистичностью на самом слабом выдуве. Впрочем, в манении весенних селезней никаких особых секретов нет, поэтому последние три весны я беру с собой и подсадную. В охоте с живым помощником своё очарование: можно позволить себе вообще быть только созерцателем. Плюс хорошо вызаренная, здоровая и ухоженная утка гораздо лучше соображает, что и когда делать. Наблюдение за её поведением много даёт в плане стратегии работы манком, особенно по «сложным» селезням-«профессорам», что чаще всего означает птицу, которая обнаружила охотника раньше, чем он её. Всем ведь знакома ситуация, когда такой селезень настырно жвакает издалека или с облёта кругом диаметром метров 100. Такого поманишь-поманишь, да и бросишь. В позапрошлом году у меня была утка, которая просто виртуозно работала таких «профессоров». В долгие переговоры издалека она не вступала, а когда убеждалась, что кавалер «тянет резину», деланно утрачивала к нему интерес. Селезень мог делать паузы, снова жвакать - Нюша молчала как убитая! Селезень умолкал, а минут через десять хитрая утка разражалась вдруг громким и длинным призывом - редкий кавалер против такого мог устоять. Я в дальнейшем попробовал такую стратегию манком - отлично работает.

Напоследок ещё один совет тем, кто впервые соберётся «на севера» на таёжные речки. Не бойтесь быть мобильными: не надо здесь при охоте на селезня устраиваться «всерьёз и надолго». Лучше то время, которое вы собираетесь потратить на установку скрадка «для троих с лодкой и водкой» в месте, понравившемся «на глазок» (т. е. по предыдущему южному болотному опыту), употребить на разведку: чем она шире, тем успешнее будет охота. Ищите птицу сами и не ждите, что она найдёт вас.