О сказках, стереотипах и профанации, или песнь о национальном ноже
«Не обличи безумного, ибо он возненавидит тебя, но обличи мудрого, и он возлюбит тебя». Потому надеюсь, что мудрые примут к сведению, возможно, подметят свои или мои ошибки и станут ещё мудрее. А остальные всё равно найдут повод обидеться...
Типичный в наши дни диалог между заказчиком и мастером-кузнецом:
- Слушай, а ты можешь отковать мне якутский нож?
- Зачем тебе именно якутский нож, ты ж вроде не якут?
-Не, ну, он просто режет лучше, он в тайге удобнее и всё такое...
- Кто тебе это сказал?
Тут, как правило, взор вопрошающего становится недоумевающе-снисходительным, а в глазах читается причастность к некоему сакральному знанию из «Википедии».
Заимствовать национальные ножи при освоении новых земель русским людям было свойственно всегда и везде. Использовать оружие и инструменты местных жителей для пришлого русского люда в новых, ранее незнакомых условиях нередко было куда практичнее и дешевле, нежели привычные привозные русские товары, цены на которые после доставки с «большой земли» становились неподъёмными.
Ну и, опять же, бесплатные военные трофеи... Так, в ходе войн с южными соседями в среде русского воинства времён Ивана Грозного в моду вошли турецкие и персидские ножи. Во времена войн на Кавказе XIX века русские казаки прикипели к местным кинжалам кама, а в XX веке советским солдатам полюбились финские ножи пуукко с красивыми наборными рукоятками из алюминия и крашеного плексигласа.
И примеров таких заимствований можно припомнить великое множество.
Но одно дело, когда покрывшие себя неувядаемой славой боевые ножи использовал вернувшийся на родину служилый люд, и совсем другое - когда это оружие вдруг появлялось в России в дорогом «люксовом» исполнении от... русских оружейников. Кто и почему заказывал подобное оружие у русских умельцев, с радостью взявшихся за производство популярного товара? С одной стороны, это могли быть те самые служилые ветераны, чьи руки в силу сложившейся привычки уже слились воедино с подобным оружием. А с другой стороны, песнь о славе этих ножей (а точнее - воинов, что сходились в жестоких рукопашных схватках с подобным оружием в руках) разлеталась быстро, на лету обрастая легендами, байками и анекдотами. А потому обладатель подобного героического атрибута подчас сразу же воспринимался среди незнакомых людей как человек бывалый и насквозь героический. Чего, собственно, и требовалось. Словом, как всегда, за всем стояли мода и эпатаж.
Времена менялись, менялись герои, а вместе с ними менялась и мода на атрибуты этих героев, в нашем случае - ножи. Так, в 1990-х во всём ножевом мире возникла мода на японские ножи с профилем «танто», которую втащили на рынок на своих выносливых плечах киношные ниндзя. Благодаря популярности последних ножи с подъёмом клинка «под танто» не делал тогда только ленивый, и с тех пор все, от умельца-одиночки до концерна с мировым именем, просто считают своим долгом выпустить хотя бы одну-две модели с подобным клинком. В результате даже самые что ни на есть европейские складные ножи вдруг оказываются овеяны духом Бусидо или чего-то в этом роде.
Сейчас другое время и другие герои. В моде экстрим, «таёжновыживание», возврат к корням, шаманизм всех мастей и как следствие - мода на традиционные ножи коренных жителей тайги, гор и безлюдных равнин: якутов, эвенков, камчадалов, саамов и т. д. Посему нетрудно понять, зачем национальные ножи этих народов вдруг так понадобились людям, которые никогда в жизни не бывали не то что в сибирской тайге, но и в самой Сибири (в тундре, в горах и т. д.). Вариантов, как и прежде, немного. Для одних это возможность проверить правдивость легенд и на собственном опыте выяснить, что тот или иной популярный национальный нож представляет собой на самом деле. Для других, более склонных к эпатажу, это желание обладать предметом, который олицетворяет принадлежность к определённой категории людей «с героическим прошлым». Ну и, соответственно, по возможности выдать себя за того, кем не являешься на самом деле, перед не очень осведомлёнными знакомыми.
И, как и в прежние времена, тут же появляются центры по массовому поточному производству якутских, пареньских и прочих оказавшихся «в тренде» национальных ножей. Причём расположены они совсем не в Якутии или на Камчатке, а, как правило, в пределах Русской равнины. Совокупный объём их продукции часто не идёт ни в какое сравнение с тем количеством национальных ножей, которое способны производить на местах якутские и прочие мастера и ремесленники. И при этом великорусские производители почему-то не стесняются самоуверенно называть свою продукцию «якутскими» и прочими «традиционными» ножами.
В итоге рано или поздно вслед за дифирамбами и всеобщим увлечением традиционными ножами нередко следует череда гневных разоблачений, что, дескать, эти ножи совсем не такие, как о них говорили, и вообще никуда не годятся. Удивляться тут нечему: суперсвойства национальных ножей нередко превозносятся и приумножаются теми, кто продаёт эти ножи, причём чуть ли не в качестве самых универсальных на этой планете и по соответствующей цене. Подлинные же особенности ножа, породившие те или иные легенды, на новоделах от инородных кустарей иногда просто отсутствуют по причине незнания.
Итак, давайте попробуем разобраться, чем в действительности является большинство настоящих традиционных ножей и почему вокруг них (и их не всегда умелых реплик и подделок) всегда возникает такое количество противоречий.
Традиционный национальный нож - это, в первую очередь, инструмент, появившийся в определённой культурной среде и соединивший в себе оптимальное соотношение функциональности с имеющимися в наличии материалами. Он предназначен для эксплуатации в конкретных климатических условиях, а его функционал подразумевает выполнение вполне определённых видов работ, обусловленных особенностями традиционного быта и жизнедеятельности конкретного народа. Не больше и не меньше. Всякий раз, когда традиционный быт изменяется и появляются новые виды работ, с которыми традиционный нож не справляется, он начинает эволюционировать, приобретая новые свойства и качества, появляются отдельные узкоспециализированные образцы. И так постоянно на протяжении столетий.
Особенностями при производстве традиционного ножа нередко являются своеобразные способы технологической обработки, определённые пропорции изделия (на которые, кстати, непосвящённые инородные ножеделы чаще всего вообще не обращают внимания) и вполне определённые исходные материалы, связанные с особенностями местной флоры и фауны и имеющегося в наличии металлического сырья.
Если говорить о внешнем виде, то внешне настоящий национальный нож выглядит подчас слишком просто, так как нередко изготавливается из материалов, не обладающих дорогой текстурой, но зато оптимальных при соотношении затрат, качества и надёжности. Иногда страдает качество отделки, что может быть обусловлено не только выбранными материалами или отсутствием необходимых абразивов, но и особенностями использования изделия. Всё это происходит потому, что во главе угла изначально стоит иная шкала ценностей, где важнейшими достоинствами являются не игра текстур и глянец покрытия, а простота, надёжность, ремонтопригодность и эргономичность. Потому не мудрено, что при нынешнем выборе на ножевых прилавках более презентабельных образцов различных форм и фасонов торговцу часто будет трудно продать по-настоящему традиционные ножи за слишком высокую цену: качество отделки изделия стало обязательным требованием со стороны покупателя. Соответственно, если сравнить подлинный национальный нож с тем, что производится под его именем где-нибудь в Москве, отличия будут налицо. Второй вариант часто окажется глаже, красивее, нередко из дорогих материалов, с новыми, никогда прежде не свойственными этому ножу металлическими декоративными элементами и... с абсолютной непригодностью к той среде, в которой нож изначально появился. Почему так?
Да потому, что помимо схожей формы есть немалое количество неприметных, но очень важных особенностей, о которых инородные мастера знать просто не могут. Подобная ошибка для мастера - жителя мегаполиса нормальна и простительна: его руки никогда не выполняли тех операций, для которых этот нож изначально предназначался и которые наложили отпечаток на ход его эволюции. Операций, которые формировали особенности хвата, материалов и формы рукояти, ножен и способов его ношения на поясе. Поэтому претензии возмущённых разоблачителей, в итоге не получивших от ножа того, что хотели, подчас напоминают претензии к лопате, с помощью которой оказалось почему-то крайне неудобно забивать гвозди (а ведь московский производитель, казалось бы, всё для этого сделал!). Поэтому на всякий случай знайте, что в случае чего вы не сможете героически висеть на настоящем пареньском, коми или хантыйском ноже над пропастью, из последних сил воткнув его в скалу: нож с большой вероятностью если не сломается, то запросто согнётся.
Нередко можно услышать легенды о чудесных свойствах того или иного национального ножа. Дескать, режет всё подряд, входит в берцовые кости мамонтов, аки в масло, не тупится годами и при этом ещё и отгоняет злых лесных духов и прибавляет плюс стопятьсот к карме. Конечно же, изначально подобные истории происходили из седой старины и источником их являлись вовсе не продавцы из современных магазинов (они лишь ретрансляторы), а те, кому когда-то приходилось пользоваться подобными ножами в среде их исконного обитания. Также часто такие легенды происходят из сравнительно недавнего советского прошлого, когда самостоятельное производство ножей являлось делом уголовно наказуемым, а потому местами весьма тёмным в плане теории производственного процесса. Именно из того времени явились сюжеты многих историй о чудо-ножах из чудо-сталей. Как относиться к подобным рассказам? Спокойно и как минимум со здравым рассуждением, всякий раз учитывая личность рассказчика и его персональный опыт. Пользовался ли автор чем-либо помимо своего необычного ножа, и была ли у него достаточная альтернатива выбора? Если нож был назван лучшим, то лучшим среди каких прочих ножей? Не получилось ли тут как с «лучшим советским пистолетом ПМ», ставшим лучшим в условиях полного отсутствия достойной альтернативы? Однако, с другой стороны, при всех критических подходах не стоит сбрасывать со счетов и такой фактор, как уже упомянутая идеальная пригодность изделия к существующим условиям. Когда на одной чаше весов - превосходный материал и современный удобный дизайн, а на другой - оптимальное соотношение материалов и эргономики, отточенных столетиями под выполнение определённых хозяйственных задач в условиях заданной местности, неизвестно, что проявит себя лучше: флагман ножевой промышленности или простенький, но проверенный в этих местах нож, функционал и дизайн которого выправлены в веках до зеркального блеска.
Сейчас ситуация усугубляется тем, что, похоже, начинается ещё один интересный и занимательный процесс - придумывание национальных ножей. К сожалению, не выделение, не распознавание, а именно придумывание. Тут мне бы очень хотелось ошибаться, но увы. В неких финно-угорских регионах представители соседних народностей вдруг объявили о том, что нашли, дескать, свои самые что ни на есть национальные исконные ножи, традиционные аж по самый расклёп хвостовика. С приложением фотографий произведений, разумеется, уже запущенных в производственную серию. При этом в первом случае найдёныш до боли напоминает археологический образец средневекового новгородского импорта, распространённый в археологии чуть не по всей России, а во втором как две капли воды похож на традиционные ножи большинства народов - жителей зоны тайги. При этом с подлинными образцами, известными в археологии и этнографии данных народов, оба открытия как-то не очень вяжутся... Поймите мой сарказм правильно. Изучать вопрос надо, ибо свой национальный нож, пусть даже и весьма схожий с соседями, есть у каждого народа. Уже много лет я работаю с темой типологии традиционного ножа коми и знаю, о чём говорю. Мои претензии - исключительно к серьёзности подхода исследователей. Ведь одно дело, когда вы детально изучаете вопрос, выделяя существующие локальные особенности и традиции, работая в тесной связке с учёным миром и исследуя местный археологический и этнологический материал, и совсем другое - когда в угоду сиюминутной рыночной конъюнктуре выдумывается псевдоисторический продукт, который объявляется чуть не национальным достоянием на основе первого же попавшегося артефакта, найденного в местном сборнике публикаций по археологии или за печкой в старом доме.
Так что же мы имеем, наблюдая на рынке обилие «якутских», «корякских» и прочих ножей, происходящих из Центральной России? Хорошо это или плохо, и не признак ли это профанации понятия «национальный нож»? Чем в итоге явятся «национальные» ножи, изготавливаемые в другой культурной среде в отрыве от своих корней: Франкенштейнами, собранными из инородных материалов и вырванными из контекста национальной среды обитания, или следующим, более высокоразвитым звеном эволюции? Что ж, поживём - увидим. Впрочем, не исключён и третий вариант - рождение чего-то нового, доселе не существовавшего. Примером этому могут служить штатные армейские казачьи кинжалы, кинжал бебут образца 1907 года, ну или такое явление, как «русская финка» - порождение советской полувоенной-полукриминальной традиции кустарного ножеделания, появившееся в результате знакомства с финскими ножами пууко. Все эти наследники национальных образцов оружия, тем не менее, являли собой нечто новое, обладающее чисто русскими чертами. Среди иностранных образцов таким примером может послужить продукция фирмы MORA: современные ножи из современных материалов, обладающие чертами традиционных лапландских и скандинавских ножей.
Моё личное мнение таково: если вам понадобился именно национальный нож, будь то якутский, пареньский или осетинский, то есть смысл покупать его именно в Якутии, на Камчатке или в Осетии. Во всех остальных случаях, как ни крути, велик риск наткнуться в лучшем случае на инородную реплику, по которой невозможно будет получить точное представление о достоинствах и недостатках (а как же без них?) национального образца. При этом не стоит ожидать от национального ножа сверхвозможностей, позволяющих нарезать мелкой соломкой гвозди, открывать третий глаз и общаться с великими духами ножевых ярмарок. Ведь в первую очередь такой нож является символом традиции, народа определённого региона, где его придумали и использовали в своих нуждах, подчас совершенно отличных от тех, что привычны современному обывателю. И в любом случае это - прекрасный сувенир в коллекцию.